Журналистика в СССР была престижной, но не всеми уважаемой профессией. Журналиста ставили в один ряд с партийным работником, сотрудником милиции или КГБ. Часто называли «продажной душой». Заниматься честной журналистикой в СССР – все равно, что совершить самоубийство. Обидно, что и в посткоммунистическую эпоху истинный журналист рискует жизнью, если осмелится коснуться некоторых «нежелательных» тем или посмеет интерпретировать их так, как этого не хотелось бы влиятельным лицам. Неугодных раньше, даже во времена Горбачева, заключали, засаживали в психушки или отправляли валить лес в отдаленные северные районы. Теперь опасных свидетелей просто запугивают или убивают руками наемников.
Честных корреспондентов ненавидели коммунисты, запугивали сотрудники правоохранительных органов, но и сейчас с представителями такой профессии не очень то и церемонятся. Миллионам граждан Украины и России, Узбекистана и Грузии, Азербайджана и Беларуси, как воздух, необходима была объективная информация о том, что происходит вокруг них. В 80-е годы, время, которое помнят наши родители, активизируется политическая установка противопоставления двух систем, показа достопримечательностей советского образа жизни, превалирования советского человека по над с западным. Особенно значимой темой становится борьба за мир, показ исключительного миролюбия советской политики и агрессивности действий капиталистических стран Запада. Продолжается политика замалчивания «ненужной» информации – международной, внутриполитической, словом, любой, что идет в разрез с линией партии.
Значительное место в прессе занимает политика разрядки международной напряженности, эта тема подается как результат односторонних усилий СССР. Стремление показать преимущества системы социализма рождает в прессе пиар-акцию по созданию «положительного героя». Набирает обороты новый культ личности первого лица партии. Но уже не столь успешен. В стране есть люди, которые неосознанно опережают свою эпоху – которые думают иначе. Прежде всего – среди интеллигенции. Между тем, официальная пресса дополняется «самиздатом». Незаконно размноженные на подпольных машинках запрещенные произведения писателей становятся известны читателям. Как результат, наказывается не только распространение, но и чтение таких изданий. Развитие беспроводного радио, появление портативных радиоприемников позволяет многим слушать передачи иностранных радиостанций. Это, в том числе, так называемые «подрывные радиостанции»: «Свобода», «Свободная Европа» и другие. Степень объективности их информации была очень большой. Поэтому эти передачи активно заглушали специальными препятствующими устройствами.
Сфера, называющаяся советской журналистикой, была ничем иным, как инструментарием широкомасштабной пропагандистской кампании. Как назывался журналист в СССР? Солдат идеологического фронта. А что солдат? Он получает приказ и обязан выполнить его. Если он делает это хорошо, то получает поощрение. Задача журналиста формулировалось четко: продвигать политику партии и правительства. Можно делать это с блеском, писать замечательные статьи, профессионально говорить, но это – не журналистика. Она не может быть пропагандой по определению, она не может быть управляемой. В Советском Союзе были журналисты, но самой журналистики не было.
Вот вам банальный пример. Американский журналист, а впоследствии профессор журналистики Фред Френдли, как-то собрал американских журналистов и поставил перед ними такую задачу: «Вы берете интервью у министра обороны США. Вдруг у него звонит телефон – необходимо срочно выйти. Вы видите на столе бумажку с надписью «Совершенно секретно», прочитав ее, Вы понимаете, что США собираются объявить войну другой стране через десять дней. Министр обороны возвращается – что Вы сделаете с этой информацией? »
Через полминуты все журналисты сказали, что сделают все возможное, чтобы информация стала доступной людям. Это долг. Причем, долг перед аудиторией – не перед правительством, не перед президентом, а перед теми, кто читает газеты и смотрит телевидение. Людей это касается непосредственно, ведь их детей, мужей, братьев отправят на войну. Такой же вопрос Владимир Познер, советский и российский тележурналист, задавал многим журналистам, «сделанным в СССР». Ответы были примерно такие: «Я ничего не сделаю, ведь это будет непатриотично», «Скажу, что, мол, ходят слухи, что наша страна собирается объявить войну другой стране». Однако нашлись и такие, кто ответил искренне: «Я ничего не сделаю, потому что мне страшно» …
А что сейчас? Журналистика – зеркальное отражение общества. Но, тем не менее, даже сейчас свободной журналистики в Украине нет. Есть зависимая от общества (это, кстати, идеал), владельца или заинтересованного лица. Почему журналистов у нас не любят до сих пор? Пережитки советской системы или осознанный выбор общественности? Наверное, и то, и другое. С уверенностью можно сказать лишь одно: что в СССР, что в свободной Украине, общество, прежде всего, нуждается в качественной журналистике. Так готовы ли мы, молодая генерация журналистов, создать кардинально новый информационный мир?
