Я ответственный за этот город. Не могу сдать полномочия и уйти. Его разграбят за полгода

Вечером в приемной мэра Львова Андрея Садового немало людей. Городской голова на интервью с “Украинской правдой” опаздывает. Быстрой походкой заходит в приемную, со всеми здоровается за руку.

– У нас тайный разговор? – обращается он к двум посетителей.

Посетители отвечают, что нет. Садовый приглашает их, своего пресс-секретаря и УП вместе до кабинета.

Один из гостей – киевлянин Александр Красовицкий, основатель магазина “Довженко. Книги. Кофе. Кино”. Он приехал к Садовому с идеей открыть подобный магазин в Львове. Вопрос в помещении. Садовый просит принести концепцию и мотивирует: при условии популяризации украинской книги во Львове будет возможность арендовать помещения даже за одну гривну.

Встреча длится не более 10 минут. По окончанию Садовый дарит гостям фигурку фарфорового ангела. Позже оказывается, что подарки у Садового есть для всех – начиная от значков с логотипом города, заканчивая книгами о городе. УП в память о интервью Садовый дарит желто-голубой браслет, который сплели местные пластуны. Говорит, что такие же дарил канцлеру Германии Ангеле Меркель и бывшему президенту Грузии Михаилу Саакашвили.

После досрочных парламентских выборов, в которых партия “Самопомощь” получила почти 11% голосов избирателей, у Садового появилось больше возможностей общаться с политиками первого эшелона, хотя он заранее отнес свою кандидатуру на непроходимое 50 место.

“Самопомощь” пригласили в коалицию, а позже БПП публично предложил Садовом должность первого вице-премьера, на которую он не согласился.

“Действия Садового – поход за президентской булавой”, – позже в интервью УП скажет один из лидеров БПП Игорь Кононенко.

Сам Садовый избегает прямого ответа на вопрос о президентских амбициях, называя себя президентом Львова.

В своем первом большом интервью после парламентских выборов Садовый рассказал о предложениях, которые звучали за закрытыми дверями, о том, почему его связывают с Коломойским, как он к этому относится, и почему у партнеров по коалиции нет 100% доверия.

– Ваша политическая сила “Самопомощь” стала парламентской партией. Почему вы решили пойти в большую политику?

– Я не разделяю на “большую” и “малую” политику. Надо просто каждому хорошо делать свою работу. Тем более, в такое непростое время для нашего государства. Когда были объявлены досрочные президентские выборы и выборы Киевского городского головы и совета, очень много людей предлагали мне принимать в них участие. На что я сказал, что это некорректно и невозможно.

Через Facebook я обратился к киевлянам с призывом – подайте мне предложения. Кто, по вашему мнению, достоин быть депутатом Киевского городского совета. Плюс обращался к своих друзей, знакомых, коллег. Мы получили список из 200 человек. Начали вести дискуссии, общаться, хочет человек, не хочет… Некоторые люди не подходили, потому что мы увидели, что это не то, что должно бы быть на сегодняшний день. И в результате мы вышли на двадцатку. Мы делали все максимально публично, люди также приобщались и говорили, достойны ли эти люди, или нет.

В процессе некоторые фамилии отпали. И таким образом сформировался список Киевского городского совета. В списке, кстати, член партии “Самопомощь” занял 21-е место. А 20 человек – это беспартийные, самодостаточные киевляне, которые сделали себя сами.

Я обратился к киевлянам с просьбой, чтобы они поддержали список “Взаимопомощи” к Киевского городского совета.

– Как формировался список “Самопомощи” на парламентские выборы? У вас есть всего несколько людей, которые входят в ряды партии. Есть представители среднего бизнеса, является Реанимационного пакета реформ, партии “Воля”. Вы также анонсировали союз с “Демократическим альянсом”. Как вы договаривались и почему не получилось с “ДемАльянсом”?

– Сегодняшняя труд “Самопомощи” в парламенте дает мне очень большой оптимизм. Мы сделали правильный выбор. В большинстве это хорошее, здоровое ядро.

Например, Анна Гопко. Я ей предлагал возглавлять список Киевского городского совета. Она тогда честно сказала, что занимается законотворческой работой в пределах страны, готовит законопроекты и не может принять мое предложение, потому что есть другие люди, которые это будут делать в Киевском городском совете.

Когда постал вопрос парламентских выборов, я встретился с ней и говорю: “Аня, ты в Киевскую городскую раду не хотела идти, поэтому я делаю тебе предложение, чтобы ты возглавила список в Верховную Раду”. Она некоторое время подумала, дала свое согласие. Вне тем, что она имела предложения от всех других партий.

– В ней была заинтересована партия Порошенко. Они даже на вас обиделись за то, что вы забрали Гопко себе. Это действительно так?

– Я не знаю. Мне об обиде никто не говорил. Жизнь покажет. Но то, что я знаю… (молчит – УП) …вы, наверное, больше знаете. Вы же журналист, вы же общаетесь со многими известными людьми. Я не имею столько времени на общение, как вы.

– Мне кажется, что во время коалиционных переговоров у вас был доступ к политикам первого эшелона гораздо больше, чем у нас.

– И вы знаете, я ведь на самом деле больше времени работаю здесь, во Львове. Я в Киев приезжаю, возможно, раз в две недели. Приезжаю на один день. Есть много вопросов по министерствам, что надо решать в интересах общины Львова. Конечно, стараюсь находить время на общение коллегами по фракции. Мне и им это важно, потому что есть определенный политический опыт.

Если возвращаться к парламенту и к принципам формирования списка, то мы старались делать ставку на критерии порядочности, профессионализма и патриотичности. И таким образом этот список был сформирован. Многие люди боялись, не шли. Очень много людей имели другие соблазнительные предложения. Если говорить о “Демократический альянс”, я два раза встречался с господином Гацьком. Мы с ним говорили о выборах в контексте того, для чего ему нужен Совет. Потому что он депутат Киевсовета.

Он говорил, что в Киевсовете ему есть достойная замена. Когда мы уже фіналізували процесс договоренностей, я ему предложил: “У вас в “Демократическом альянсе” есть определенное количество хороших людей, и мы готовы с вами теснее работать”. Но я понимаю, что на то время рейтинги “Гражданской позиции” Анатолия Гриценко были достаточно высокими, и молодые коллеги решили пойти с ним, потому что там они видели свою гарантированную проходимость. А все остальное вы уже знаете.

– Большинство людей в списке “Самопомощи” не шли с вами годами бок о бок. Вам не страшно, что они могут предать: выйдут из фракции или не выполнят договоренностей?

– Никаких договоренностей ни с кем у меня принципиально не было. Меня можно обмануть раз. Есть такая вещь как интуиция. Когда общаешься с человеком, то видишь, пошел бы ты с ним в разведку или нет. Я же решение принимал не самостоятельно. Со мной было много моих коллег. Мы советовались и общались.

Знаете, решение надо было принимать быстро. Поэтому время покажет, хорошей дорогой мы пошли. Но еще раз подчеркиваю: этот месяц работы в Раде делает меня большим оптимистом относительно этой потуги и того примера парламентаризма, что показывает “Самопомощь”.

Хотите верьте, а хотите – нет, но мое убеждение: последние 10 лет парламентаризм в Украине был прибит бетонной плитой. И сейчас мои коллеги пробуют возродить парламентаризм. Что, конечно, многим не нравится, но это уже другая тема разговора.

– Кому не нравится? Вы говорите о коллег по коалиции?

– Мне было бы комфортнее, чтобы о парламентскую работу вы общались с моими коллегами из “Самопомощи”. Потому что я не являюсь депутатом Верховной Рады.

– Так, во время парламентской кампании вы баллотировались под номером 50, понимая, что не проходной. Каким образом можно взаимодействовать со своей фракцией не имея депутатского мандата? Вы даже сейчас абстрагируетесь, говоря: “Пообщайтесь с людьми, которые в парламенте”, но это так же ваша ответственность.

– Бесспорно. Просто каждый должен делать свою работу. Я – городской председатель Львова. Я отвечаю за функционирование города. Мои коллеги стали депутатами Верховной Рады. Они ответственны за качественную работу в парламенте. Каждый имеет свою работу – контролировать, влиять. Знаете, самое ценное – это идеологический контроль. Другой контроль не работает и не действует вообще.

Садовий: Я – міський голова Львова. Фото: gk-press.if.ua

– С вами консультируются сейчас, находясь уже в парламенте? Каким образом это происходит?

– Фактически каждый день я по телефону общаюсь с Олегом Березюком, часто общаюсь с Анной Гопко, Семеном Семенченко. С Соболевым время от времени созваниваемся с Олегом Лавриком. Бесспорно коллеги мне звонят, когда у кого из них есть вопросы. Если они нуждаются в какой-либо советы мудрой мысли – я всегда готов быть полезным.

– Все же, относительно вашего непроходимого 50-го места. Вам не кажется, что люди голосовали за партию, чтобы увидеть в парламенте именно вас?

– Я слышал очень много разных мнений и версий. В начале избирательной кампании нас спрашивали, какой % голосов избирателей, мы получим. Мы сказали, что получим 12% плюс-минус 3%. Мы и получили результат согласно нашим прогнозам.

Могли ли мы получить больше? Да, могли. Наверное я повторюсь, но скажу, что новоизбранный парламент не соответствует ожиданиям жителей Украины. Люди хотели выборов по пропорциональной системе и открытыми списками. Власть побоялась это сделать. В результате в парламенте присутствуют люди, которые там были всю жизнь – в той или иной ипостаси.

И “Самопомощь” как белая ворона. Ну, есть еще пару людей в других фракциях. Я вижу, как сейчас они даже держатся вместе. Их объединяет обостренное чувство справедливости, что есть и у коллег из “Взаимопомощи”, и в определенных коллег из других фракций.

– Вы сказали, что “Самопомощь” является белой вороной. Вы действительно отличаетесь от ваших парламентских коллег. Например тем, что от вашей фракции на совещание к спикеру ходит не 1-2 человека, а шестеро. Ваша фракция также хотела заслушать каждого министра отдельно и т.д. Такое поведение удивляет ваших коллег и в парламенте ходят разговоры, что “Самопомощь” будет первой фракцией, которая выйдет из коалиции. Это возможно?

– Я за то, чтобы коалиция работала долго и эффективно. Это раз. На переговоры идут люди, которые имеют соответствующий специальность и умения. Это правильно. Потому что идет руководитель фракции, его заместители. Чтобы принимать взвешенное решение, они берут специалиста, который разбирается в теме. Это нормально, что наши депутаты хотели заслушать каждого министра. Это ненормально – не видеть и не слушать министров. Адекватные вещи, которые считаются нормой во всем мире, мы воспринимаем как неадекватные.

– Не мы, а ваши коллеги.

– Так это большой вопрос, с кем мы имеем дело.

– Что вам не нравится в работе парламента сейчас, что хотелось бы изменить?

– Я бы однозначно уменьшил количество депутатов раза в два. Когда Украина обрела независимость, мы имели 52 миллиона украинцев и тогда было 450 депутатов. Сейчас у нас 40+ миллионов и иметь тех самых 450 депутатов – абсурд.

Наверное, я бы делал двухпалатный парламент. Думаю, было бы больше пользы. Верхняя палата должна остывать напор нижней палаты.

Я бы много чего изменил. Но это не в наших силах сегодня. Парламент такой, какой есть. Поэтому надо делать все возможное и невозможное, чтобы побудить коллег-парламентариев работать в интересах Украины, придерживаться подписанного соглашения о коалиции и быть максимально открытыми и прозрачными.

Садовий: “Самопоміч” як біла ворона. Фото argumentua.com

– Насколько правильным был бюджетный процесс?

– Конечно, это неправильно. Должен быть профессиональный, подготовленный документ, который имеет системно рассматриваться на заседаниях парламентских комитетов. Площадкой для дискуссии в первую очередь должны были бы быть бюджетный комитет и другие профильные комитеты и непосредственно парламент.

И этот натиск: “Давайте уже, немедленно, вчера” является неправильным. Он приведет к тому, что бюджет не будет соответствовать реалиям сегодняшнего времени, потому что не будет достаточно продуманным.

Мне кажется, что коллеги, которые очень давно работают в правительстве и очень давно являются депутатами, так и не поняли, что в стране что-то изменилось. Они считают, что все и дальше так же. Что вместо одной одиозной фигуры пришла другая, не столь одиозная. Они не чувствуют этого ветра перемен, что присутствует в Украине сегодня.

– Но новое правительство назначили недавно. Кого вы имеете в виду?

– И в министерствах люди работают…

– Вы имеете в виду чиновников?

– Ну а кто это все готовит? Что, министр это готовит? Новые министры в кабинетах не знают, где телефон, куда звонить. Аппарат министерств работает всю жизнь и он делает всю основную работу.

– Устраивали ли вас принципы формирования правительства? Почему все же правительство сформирован по квотному принципу, что бы там не говорили?

– Я категорический противник квотного принципа. Мы были последовательны, предлагали людей для рассмотрения. Та же самая Яресько, тот самый сегодняшний министр аграрной политики. Мы предлагали его, не отстаивая, потому что если бы кто-то предложил другое – пожалуйста. Исключительно такой подход. Нужно сегодня брать лучших, лучших от тебя. Я всегда так делаю в своей жизни, и это показывает правильность.

“Я ответственен за это город. Не могу сдать полномочия и уйти. Его разграбят за полгода”

– Были разговоры о том, что вам несколько раз предлагали стать премьер-министром. Как это происходило и почему не согласились?

– После выборов была встреча с президентом Украины Петром Порошенко. Через некоторое время мы встретились вместе – Петр Порошенко, Арсений Яценюк и Владимир Гройсман. Тогда стоял вопрос, каким образом должна строиться коалиционное соглашение.

Насколько я понимаю, был проект коалиционного соглашения, подготовленный президентской командой. Также булинапрацювання со стороны Арсения Яценюка.

Я им предложил идти другим путем: перенести процесс написания коалиционного соглашения в парламент. Провести круглый стол с участием представителей фракций и начинать работать. Мы договорились о делегировании трех человек от каждой фракции. Координатором этого процесса была Оксана Сыроед, которую потом все единодушно предложили на должность вице-спикера. Она является одним из наиболее профессиональных нардепов и глубоко порядочным человеком.

Мне делали разные предложения. Но я всегда говорил то, что говорю сегодня и вам – работая городским головой и имея свою каденцию, что заканчивается в следующем году, имея чрезвычайно сложную ситуацию в городской совет, где большинство составляют депутаты от “Свободы”, которые не разделяют мою работу, и мы имеем серьезные противоречия, было бы некорректно и непорядочно с моей стороны рассматривать любые предложения. Причина – меня выбрала община Львова. Я городской председатель и ответственный за этот город. Не могу взять, сдать полномочия и уйти. Что здесь будет? Здесь все город разграбят за полгода.

Садовий ыз родиною на пагорбі Слави у Львові 9 травня 2014 року. Фото: ФБ Андрія Садового

– А было предложение идти работать на должность премьер-министра?

– Это мы говорили в формате президента, премьер-министра и господина Гройсмана. Я сказал, что это вообще некорректно обсуждать такие вещи. Потому что есть Арсений Петрович, которого выбрали во время выборов. Его партия получила высокий процент. Бесспорно, премьером в Украине должен оставаться он.

Знаете, всегда есть какие-то разные предложения. Но я реалист. Еще раз подчеркиваю, в это сложное время каждый должен хорошо делать свою работу. Точка.

– По предложению первого вице-премьера. Это было публичное заявление двух партий-НФ и БПП. Вы знали, что они вам публично это предложат?

– Нет, это для меня была неожиданность. Я прочитал новость на сайте “Украинской правды”.

– Вам не показалось, что это – определенный троллинг со стороны политических партнеров?

– Знаете, меня мало волнует, кто что имел в голове. Для меня это была прекрасная возможность предложить Наталья Яресько на должность вице-премьер-министра, который бы курировал экономический блок. Чтобы она себе подыскала министра финансов и министра экономики.

– То есть раньше вы ее кандидатуру не предлагали?

– Нет, гораздо раньше говорил с ней и гораздо раньше предлагал ее кандидатуру. Она на самом деле очень долго думала, взвешивала, или принять предложение работать в правительстве.

Она высокопорядочный человек и понимает, что это один из самых высоких вызовов в жизни. Она украинка, ее родители и дед украинцы. Для нее Украина – это страна, для которой она готова отдать все, что она имеет. Она ее любит. И она свою любовь сейчас проявляет этим тяжелым трудом.

Она пошла в чрезвычайно сложный процесс. Ей будут создавать тысячи проблем. Только вера в Бога должна ей помочь, ее твердость и поддержка мирового круга финансистов, потому что она известна среди этого круга.

– Первый заместитель председателя фракции Петра Порошенко Игорь Кононенко в интервью УПозвучив мнение, что ваши действия – это поход за президентской булавой, и что вы умеете играть вдовгу. Прокомментируйте.

– Я президент города Львова, и я горд этим. На самом деле когда ты родился во Львове и тебя община избрала мэром Львова – это наибольшее, что ты можешь иметь.

– В Украине нет должности “президент города Львова”.

– На самом деле у нас есть глава города, а у наших коллег-поляков называется “президент города”.

– Перефразирую вопрос. Или вы имеете президентские амбиции страны Украина?

– Я вообще считаю разговор на эту тему некорректной. Моя амбиция – быть успешным и хорошо делать свою работу. Сегодня у нас есть действующий президент, и всем нам нужно делать все возможное и невозможное, чтобы помочь ему быть успешным не одну каденцию. Чтобы он не думал, кто должен работать дальше.

То есть я не думаю на тему президентских амбиций, потому что у меня голова болит с утра до вечера через большое количество проблем, что я должен решать в это сложное время.

Начиная с февраля со стен Рады или Кабмина не вышел ни один серьезный нормативный документ, который бы способствовал изменению жизни для местного самоуправления. Становится еще тяжелее работать. Есть тысячи проблем, которые надо решать.

У меня большая надежда, что “Самопомощь” будет тем локомотивом, который вытянет местное самоуправление на другую орбиту развития, нормальную. Потому что без местного самоуправления не будет страны. Мне страшно от того, что много чиновников этого не понимают. Потому что за 10 месяцев не ударили палец о палец.

– Вы многих критикуете. Между тем есть мнение, что вы не пошли работать в правительство, потому что не хотите брать ответственность на себя и боитесь получить негатив от общества.

– Кажется, я логично вам озвучил ответ на ваш вопрос. Я есть действующий городской председатель Львова. Большинство в городском совете составляют депутаты, которые очень критически относятся к моей работе.

И если бы я сегодня подал в отставку с поста председателя городского совета, во Львове была бы беда. Поэтому я не имею морального права это делать никоим образом. Я не имею права сегодня рассматривать ту или иную должность. Это было бы некорректно.

И мои коллеги почему-то этого не хотят понять. Они мыслят, знаете, ходики – вот тот туда, то туда. Ну это нонсенс! И пусть каждый делает свою работу. Если в нашей стране каждый председатель сельского совета, каждый мэр, каждый глава областной администрации будут работать с утра до вечера, страна будет нормально развиваться.

– Какая сейчас у вас ситуация с ВО “Свобода”?

– Ну как? У меня с ними 100 судов. Это примерно 100 постановлений, за которые проголосовала горсовет, а я наложил вето. Они его преодолели, а я обратился в суд. Это беспрецедентная ситуация вообще в Украине. Я отстаиваю позицию местного самоуправления здесь на месте.

– Ваш конфликт с ВО “Свобода” можно решить только выборами?

– Однозначно. По-другому никак не решишь. У них фракция понемножку сыплется, на каждом заседании получается или трое, или пятеро людей. Но на самом деле ситуация очень сложная.

– А где гарантия, что после местных выборов изменится политический ландшафт Львова?

– А кто сказал, что мы сегодня можем что-то прогнозировать? Работа должна быть каждый день. Будут выборы. Прежде всего надо найти качественных, хороших кандидатов. Просить общину, чтобы она их поддержала, была ответственной за тех, кого выбирает. Спросите рядовых жителей, знают ли они депутатов местных советов. Возможно, вам назовут одну фамилию.

“Коломойский работает в Днепропетровске, я – во Львове. Что мне с ним иметь?”

– Вы сказали, что вы потратили на предвыборную кампанию 27 миллионов гривен.

– Да.

– Каким образом финансировалась предвыборная кампания “Самопомощи”?

– В большинстве – людьми, которые шли по списку. Кто-то давал больше, кто меньше. Какую сумму давал Иван Мирошниченко, Анна Гопко. На самом деле каждый в меру своих возможностей. Было небольшое количество людей со стороны, которые давали небольшие суммы.

Мы тратили деньги на рекламу на телевидении и радио, а также покупали борды. Каждая минута имеет свою цену, это публичная информация, можете поднять и посмотреть все соглашения.

Мы не тратили средства на оплату аренды офисов, техники или машин, потому что имели очень большую привязанность во всех регионах.

Мы не платили ни одной гривны наблюдателям на выборах. Как правило партии тратят на это огромные средства. Поэтому мы уложились в сумму в 27 млн грн. Если бы в стране была другая ситуация, можно было бы потратить еще меньше, но политическая реклама очень дорогая.

Например, мы не смогли разместить рекламу на “5 канале” из-за высокой цены, а с точки зрения эффекта – нет. Мы размещали рекламу на телеканалах с наиболее благосклонна к нам аудиторией – ICTV, “Новый канал”, 1+1, 2+2, 24 канал. Возможно, еще какие-то небольшие. То есть у нас не было рекламы на Интере и “5 канале”. Там вообще упоминаний о нас не было.

– Накануне парламентских выборов телеканал “Интер” показал видео с дня рождения Януковича, где вы сняты вместе с олигархом и нынешним председателем Днепропетровской ОГА Игорем Коломойским. Как вы расцениваете появление такого видео?

– Во-первых, во время моего пребывания на дне рождении там были все главы областных администраций и советов, все члены Совета регионов. Эта Рада собиралась время от времени, и как раз на этот день было назначено ее собрание.

Также там присутствовали нардепы, председатели всех судов, богатые украинцы, которые также приветствовали президента. Я видел, что это снимают. Мне было важно подарить ему мудрую книгу. Это первый том послание Митрополита Андрея Шептицкого. Потом я ему еще второй подарил. Если бы он читал эти послания, то закончил бы по-другому, чем сегодня. А кто там еще… Процесс поздравления длился 10 минут. Нас привезли автобусом от гостиницы “Ялта”, а затем отвезли туда же.

– Мой вопрос касался другого. По вашему мнению, почему телеканал “Интер” показал это видео?

– Наверное, их попросили.

– Летом началась информационная война между Коломойским и экс-главой администрации президента Сергеем Левочкиным, который является совладельцем телеканала “Интер”. Вас использовали в этой войне?

– Знаете, я с Левочкиным и с Коломойским имею отношения такие, как с вами. Вот вы со мной общаетесь. Мы с вами общались год назад, а перед тем никогда в жизни не виделись. Может, и не будем видеться. Я знаю о существовании этих людей. Я общался с Левочкиным, когда он возглавлял АП, потому что он готовил визит президента во Львов.

Господин Коломойский приезжал с кратким визитом во Львов. Мы с ним говорили о футболе. Я ему перезванивал раз – спрашивал его по футбольных вещах. После того ни разу не общались, не виделись и не созванивались. У меня нет потребности. Он работает в Днепропетровске, я – во Львове. Что мне с ним иметь?

– Вам же известно, что “Самопомощь” связывают с Коломойским?

– Знаете, у нас привыкли, что все с кем-то связаны. Все ищут какие-то страшные связи. Такова украинская политика. Я по философские отношусь к той грязи, что есть в нашей политике. Если грязи много, он сам отпадает. Если мало – это полезно для здоровья.

У нас партии были как продолжение той или иной бизнес-структуры. “Самопомощь” – это нетипичная вещь украинской политики. Но типичная для европейской. Это самодостаточная живая партия, объединившая мудрых людей. Мы очень молодая партия.

– В вашей фракции есть бизнесмены.

– Есть несколько людей, которые оставили деловую деятельность и перешли на полную работу в парламент. Например, Алексей Скрипник, генеральный директор ИТ-компании Eleks Software. Он давно говорил, что решил перейти в другую плоскость. Он нанял директора, которому передал всю сферу управления. Он сегодня полностью занимается политикой. Или Александр Данченко, который создал мощную компанию “Дата групп”, и он отошел от управления этой компанией. Он занимается политикой.

– Данченко, Скрипник давали средства на кампанию?

– Да, бесспорно.

– Это не ставит вас в зависимость?

– В никакую! И послушайте, 27 миллионов гривен… Их взносы были очень небольшими.

– Вы могли бы сами профинансировать эту кампанию?

– Думаю, что да, если бы продал определенную часть акций. У меня нет живых денег. То, что есть – работающие активы. Это медиа-холдинг.

– Связывания с различными бизнесменами вам вредят не имеют никакого значения?

– Знаете, если я в жизни встречался с тем или другим человеком, кто-то может фантазировать и связывать. Во время избирательной кампании я слышал, что Садового поддерживает: а) Сергей Левочкин; б) Василий Хмельницкий; в) Игорь Коломойский. Само собой, слышал про Бориса Колесникова.

– С Колесниковым вас связывали еще до избирательной кампании.

– Ахметова называли. Все называли фамилии олигархов. Они как правило кого-то финансируют. Имел ли я предложения от большинства из них? Да, имел. Мне предлагали.

– Профинансировать?

– Нет. Люди предлагали поддержать, помочь. На что я сказал: “Нет, извините, спасибо, ваша помощь пока не нужна”.

– Все перечисленные вами люди это предлагали?

– Нет, часть. Не буду называть, потому что это будет некорректно с моей стороны.

– А что они хотели взамен?

– А что хотят бизнесмены в политиков взамен? Купить какие-то места, или какие-то другие преференции. Я не знаю, потому что я не заходил в переговоры. На предложение поддержать я говорил: “Спасибо, пока это не нужно”. “Ок, нет вопросов”.

– Скорее мировоззренческое вопросы относительно Коломойского. Сейчас он официально чиновник, который контролирует некоторые добровольческие батальоны. Он имеет огромный медиа-влияние – канал 1+1. Он контролирует Днепропетровске, часть Запорожской и Одесскую области. К чему, по вашему мнению, это может привести?

– Я его очень плохо знаю. Наверное, он делает то, что ему позволяют. Потому что бизнесмен в стране, которая построена на принципах олигархии, делает то, что ему позволяют.

– Позволяет кто?

– Те, кто позволяют. Мы же сегодня имеем президента, премьера, Верховную Раду. Думаю, этот вопрос надо адресовать руководителям государства. На мое глубокое убеждение, богатые люди должны показывать другим пример, как надо платить налоги, что они есть патриоты этого государства. Это раз. Потому что рабочие места – это важно, уплата налогов – это чрезвычайно важно.

Если говорить о медиа, то эта часть очень слабая, ибо Россия имела очень хорошую почву в Украине. Их информация легла на грунт, который делали большинство медиа нашего государства, соглашаясь на те или иные манипулятивные вещи, или давая высокий процент российских фильмов, российской эстрады и других вещей. Поэтому надо сейчас все просматривать.

Вообще большинство сми находятся в критическом состоянии, они не могут быть самодостаточными. Если убрать эту финансовую подпитку, они просто закроются. Здесь и Национальный совет телевидения и радиовещания должен очень много работать. Здесь есть работа для всех. Но должна быть конкуренция. Я большие надежды возлагаю на общественное вещание. Но я бы хотел, чтобы оно действительно было общественное, чтобы это не был подразделение министерства информации.

– Кстати, как вы относитесь к его созданию?

– Я этого не понимаю. Потому что мне кажется, что, например, ваш сайт “Украинская правда” или другие медиа делают гораздо больше, чем любые чиновники в плане просвещения, продвижения или подачи объективной информации. Поэтому я этого не понимаю. Возможно, просто я много чего не знаю. Может, я не имею какой-то важной информации. Возможно, есть какая-то тайная информация, она побудила к такому решению – создать такое министерство. Если буду знать, то, возможно, с вами поделюсь своими мыслями.

– Вернемся к предыдущему вопросу относительно Коломойского. Вы сказали, что вы его плохо знаете. И?

– Наверное, я не могу быть хорошим экспертом в отношении его деяний. Наверняка есть люди, которые лучше разбираются: аналитики, экономисты, специалисты по медиа. Я есть городской председатель Львова. Где Львов, где Днепропетровск? Это немножко далеко.

“Мой медиа бизнес работает в интересах государства”

– Относительно медиа. В интервью журналу “Новое время” вы говорили: “20 лет назад моя семья приняла участие в создании радио “Люкс” в Львове. Это была маленькая радиостанция, а сегодня крупный медиа-холдинг, который дает моей семье нормально себя чувствовать. При том, что 95-97% медиабизнеса в стране убыточны”. За счет чего вам удается получать такие доходы?

– Во-первых, медиа-холдинг прибыльный, он не дотируется. Сам процесс основания… У нас был принцип, что мы инвестируем все полученные средства. Я никогда не имел дорогой машины или квартиры. Уже после бракосочетания во взрослом возрасте оно стало необходимостью. Жена получает вознаграждение за свой труд, и это отражено в декларации. Медиа в плюсе – действительно беспрецедентный для нашей страны случай. Потому что есть очень грамотный толковый менеджер – Роман Андрейко. Вы можете с ним пообщаться.

– Вы также отмечали, что медиа – это оружие. Рассказывали, что люди Януковича вам делали предложения продать медиа-холдинг.

– Они не говорили, что они от Януковича. Мы вычисляли, что эти люди связаны с определенными людьми во власти. Я им сказал: “Нет, и еще раз нет”. Во время войны продавать оружие врагу – преступление.

– То есть ваши медиа – это ваше оружие?

– Нет, это бизнес, что работает в интересах всего государства. Получив такой бизнес, враг бы использовал его для вреда.

Успех канала 24, радио “Люкс”, радио 24 состоит из большого доверия. Ее легко разрушить, если заниматься джинсой и прочими неприличными вещами. Должна быть четкая линия на объективную и правдивую информацию. Нравится это кому или нет.

Вы прекрасно понимаете, что если бы ситуация в стране не изменилась, вы бы сейчас со мной не говорили. Наверное, я бы был где-то в “местах отдаленных”. Вероятно, и медиа бы у меня не было. То есть мы рисковали всем, что имели. Но просто когда смотришь на своих детей и хочешь, чтобы они жили в нормальной стране, то как-то об этом забываешь и идешь вперед.

– В 2011 году ваша жена продала 3% акций медиа-холдинга на 3 миллиона гривень.За счет этих средств вы построили дом.

– Не построили. Мы купили недостроенный дом. Плюс мы продали свою трехкомнатную квартиру и деньги от этого потратили на покупку этого дома. Потом нужно было все доделать до конца, и жена Екатерина заняла миллион гривен в телерадиокомпании как заем, что мы должны вернуть.

– Такая цена акций вызвало немалую дискуссию в львовской прессе. Львовская газета “Ратуша” писала, что акции медиа-холдинга не могут стоить столько.

– Они правы. Наверное, акции стоят дороже. Сказать сколько они стоят можно только тогда, когда они выставлены на оценку, и есть намерение их продать. Я думаю, что 100% пакет акций этого медиа-холдинга стоит 100 млн. Или это 100 миллионов евро, 100 миллионов долларов, это 100 миллионов гривен… на самом Деле сегодня трудно сказать. При такой ситуации в стране сосчитать трудно.

“Предлагали охрану мне и моей жене. Я сказал “Нет, спасибо, до свидания”

– Летом ваш дом обстреляли. Дело квалифицировали как “теракт”. Недавно это случилось снова. Эти события расследуются?

– Я и моя семья помнят об этом очень хорошо. Мы общались на эту тему во время последнего визита президента во Львов. Он принимал расследование этого дела под свой личный контроль.

Где-то полтора месяца назад я разговаривал на эту тему с руководителем СБУ Валентином Наливайченко и также спрашивал о расследовании дела. Потому что сначала расследование брала на себя милиция, а затем дело переквалифицировали, и сейчас расследованием занимается СБУ. Но пока что я не имею никакой другой информации. Пока что результатов нет. Я очень бы хотел, чтобы людей, которые это сделали, нашли и наказали.

 Повторний обстріл будинку родини Садового кваліфікують як теракт

– Обычно вы свободно ходите Львовом. После того не усиливали охрану?

– Я ходил и хожу. Когда это произошло, по решению суда мне выделили охрану. Предлагали охрану мне и моей жене. Честно говоря, это было бы смешно. Мне бы тогда надо было бы надеть бронежилет, с утра до вечера за мной бы ходили охранники. Это фактически посадить себя в тюрьму живым. Я сказал: “Нет, спасибо, до свидания”. Пост охраны возле дома – определенный защита для семьи, чтобы они не боялись. Мне охрана не нужна.

– Охрана там стоит до сих пор?

– Да.

– Это милиция?

– Это милиция. Как их правильно назвать… Какое-то специальное подразделение милиции. Какая охрана защитит вас от гранатомета “Муха”? Честно говоря, я не знаю.

– Они там будут стоять до завершения расследования?

– Не знаю, это происходит по решению суда. Я бы хотел, чтобы они ушли оттуда поскорее. Для этого должно быть завершено в это расследование, и люди, которые это сделали, должны быть привлечены к ответственности.

– Относительно второго обстрела дома. Как такое могло произойти, есть ли у вас подозрения, кто это мог сделать?

– Повторный обстрел дома квалифицировали как теракт. Продолжается расследование. Сейчас больше информации, чем есть в медиа, мне не известно. Если бы был расследован первый обстрел, второго, возможно, не было бы.







источник: Дивись. Інфо