Один из худших сценариев для нашей страны — превращение переселенцев из Донбасса во внутреннюю диаспору, обиженную и озлобленную, пишет социолог Элла Либанова в своем материале для "Нового времени".
Многие переселенцы из Донбасса не могут простить Украине и Киеву случившееся. Чтобы обида стерлась, должно пройти время. И речь идет не о неделях или месяцах. Бежавшие из захваченных террористами территорий в одночасье потеряли все, поэтому готовы винить в своих бедах кого угодно, даже тех, кто стремится оказать им помощь.
Проводя фокус-группы, социологи выяснили, что в сознании переселенцев присутствуют три основные доминанты: вина, страх и безысходность. Справиться с этими проблемами поможет не только систематическая работа психологов, но и терпимость окружающих. Нужно понимать: если переселенцы ведут себя не так, как нам хотелось бы, возможно, срабатывает механизм защитной реакции. Они пытаются скрыть за агрессией страх и уязвимость.
Люди везде одинаковые, но жители Донбасса долгое время пребывали под прессом — информационным и психологическим. Освободившись от него, переселенцы поймут, что в действительности все не так однозначно, и их позиция изменится. И многое зависит от того, как быстро они адаптируются в других городах. Поэтому необходимо сделать все, чтобы приспособить их к общеукраинским настроениям, независимо от того, планируют они возвращаться в Донбасс или нет.
В этом случае помогло бы создание комиссий при местных органах власти, состоящих из представителей местного самоуправления, волонтеров. И обязательно самих переселенцев: чтобы они не чувствовали себя пассивными объектами государственной политики. Важно, чтобы они осознали все значение собственного участия. И не нужно ничего объяснять. Люди не слепы и сами видят разницу. С каждой неделей жизни без пропаганды у них понемногу будут открываться глаза.
Жители Донбасса долгое время пребывали под прессом — информационным и психологическим. Освободившись от него, они поймут, что не все так однозначно
Правда, рассчитывать, что удастся переубедить людей за 50, не стоит. Возможно, удастся повлиять на единицы, но основную ставку необходимо делать на молодежь.
Кроме того, переселенцев необходимо принимать там, где есть возможность дать им работу, иначе люди будут просто сходить с ума. Поставьте себя на их место: на фоне незанятости все, о чем ты можешь думать,— ужас, который довелось пережить. Крупные города в этом случае выигрышнее, но многих все равно придется переквалифицировать. И программы для этого существуют, нужно просто точнее адресовать их на рынке труда. Здесь все взаимосвязано: если Украина выйдет из кризиса, экономика покажет рост, появится и запрос на рабочую силу.
К сожалению, сейчас сложно определить масштабы возвращения жителей Донбасса в родные города. Но в любом случае я выступаю за то, чтобы отговаривать людей от этого. Какая жизнь может быть в том же Счастье, которое бомбят через два дня на третий? Гражданскому населению в зоне боевых действий делать нечего. Кроме того, их присутствие осложняет работу военных.
Основной аргумент переселенцев в этом случае — страх за свое жилье. Я знаю многих людей, которые не уезжают из Донецка лишь потому, что им пригрозили отобрать квартиры. Существуют и другие причины возвращения в Донбасс: кто‑то не сумел найти работу в другом городе, кто‑то не нашел общий язык с местным населением.
В таком случае возникают две проблемы. Во-первых, намного сложнее будет работать с людьми, которые и сейчас остаются в Донбассе. А, во‑вторых, вероятно, возникнет конфликт между теми, кто не покидал восточные области, и теми, кто уезжал, а затем вернулся. К этому нужно быть готовыми.
Необходимы центры социального сопровождения не только для медицинской и психологической помощи, но и решения мелких вопросов — вроде потерянных документов. Также стоит координировать действия власти и гражданского общества, поскольку на данный момент каждый занимается помощью переселенцам сам по себе.
Гуманитарной катастрофы на данный момент в стране нет. Да, 600 тыс. человек находятся в тяжелом положении, но катастрофы нет. Этих людей нужно трудоустроить, адаптировать и не давать им вариться в собственном соку. Города-миллионники могут принять около 100 тыс. переселенцев. В Киеве проживает 3,5 млн. Значит, он в состоянии принять, не испытывая критической нагрузки на социальную инфраструктуру, как минимум 350 тыс.
Худший сценарий, которого я опасаюсь,— образование гетто. Неважно, какого образца. Внутренняя диаспора, обиженная и озлобленная — худшее, что может с нами случиться. Надеюсь, сейчас такой угрозы уже нет. Вопрос лишь в том, как долго продлится конфликт. Если предположить, что он локализован — самое страшное позади. Если нет — все только начинается.
за материалами "Нового часу".